Жизнь за гранью - Страница 86

– Теперь ты знаешь на кого можешь рассчитывать в решении политических конфликтов, – сказал Сайко, когда мы ехали обратно, – и в создании известной тебе структуры.

– Значит ты – Альфа-Координатор, управляющий ими?

– Я старый, списанный солдат, – устало ответил Сайко. – Моё время окончилось уже очень давно, но мне надо было подготовить смену, чтобы период между катастрофами не уменьшался.

– Но кто же тогда Альфа-Координатор? Почему он не вмешается в происходящее?!

– На этот вопрос может ответить только твой Проводник! – сказал Сайко, пытливо взглянув мне в глаза.

Странно, но в его голосе я почувствовал удивление.

Новое осознание

Я полагал, что моё включение во всеобщее информационное поле было временным. Что это сделал Сайко, знакомя меня с другим уровнем общения. И очень удивился, когда он, неожиданно смутившись, сказал, что это вне его компетенции.

Время шло, а я по-прежнему одновременно ощущал себя неизмеримо маленьким и бесконечно огромным, обычным человеком и тем, кто наблюдал за ним со стороны, зная наперёд каждый его шаг. И это было не главное неудобство нового состояния. Стоило мне подумать о ком-либо или взглянуть на кого-то, как я уже знал всё о его прошлой жизни и отчасти предвидел будущую, а задавая вопрос «видел» ответ много раньше, чем его озвучивали. Такие «таланты» полностью исключали возможность любого общения, что, естественно, меня не устраивало. При этом я не мог воспользоваться ни чьей помощью, поскольку считал нечестным копаться в чужих мозгах, а тем более из-за личных проблем. Надо было каким-то образом отделить себя от информационного поля, но именно в нём и могло находится необходимое решение. Точнее, чем «Стой там! Иди сюда!» – ситуацию описать было трудно. И, несмотря на то, что многие дела требовали немедленных решений и никто не снимал с меня функций Садовника, я удалился в каменную пустыню, найдя там убежище в одной из пещер.

Строго говоря, местность эта, хотя и называлась пустыней, но совсем бесплодной не была. Я нашёл несколько видов съедобных трав, а молоко, посещавших меня диких козочек, восполняло дефицит воды. Особого аппетита у меня не было. Пожевав пару листиков или корешков, я снова возвращался к медитации, в которой проводил дни и ночи.

К сожалению, уединиться надолго мне не удалось. Уже меньше чем через неделю, стали приходить разные люди и молиться рядом с моей пещерой. Одни помолившись уходили, другие селились в соседних кавернах. Я слишком хорошо знал, чем кончаются такие «игры», поэтому, дождавшись ближайшей безлунной ночи, тихонько сбежал, переместившись, вслед за мыслью, на несколько десятков километров в глубь пустыни к чаше древнего карьера, которую теперь считали то ли метеоритным кратером, то ли эрозийным образованием.

Перебирая различные практики медитации, я заметил, что сосредотачиваясь на себе, как на маленькой точке и конкретном человеке, перестаю быть всезнающим. Плохо было только то, что одновременно я переставал быть и слышащим. Но, вскоре, и эта проблема разрешилась. Потренировавшись ещё, я научился выключаться из всеобщего поля почти на автомате, словно вслед за щелчком тумблера. И, как только это произошло, со мной на связь вышел Эжен:

– Отец, у нас проблемы. Патрик взлетел на глазах у толпы!

– Какой из них? Внучатый племянник родов Ноймана?

– Нет! Правнук Алькса из рода Алисы!

– Алисин Патрик?! Но разве ему передавали силу?!

– В том то и дело, что нет! Алиса считает, что ты, тайно ото всех передал часть силы, Нине.

– А при чём здесь моя Нинуш?

– Так они вместе и взлетели, держась за руки.

Я задумался. Это было нечто новое. В сыне я был уверен, как в самом себе, Дэви не стал бы передавать потомкам силу без согласования с семьёй. Мои холмогорские дети говорили, что получили силу при рождении. Юрчик сказал Алисе, что женщина отдаёт часть энергии рождающемуся ребёнку. Тогда я не связал это с самими детьми, полагая потерю потенциала следствием тяжести самого физиологического процесса родов.

Как же я был слеп! Мне доверили не просто детей! Надо было быть обладателями очень большой прасилы, чтобы переданная часть была такой мощной! Чьими же потомками были они на самом деле?! И что могло заставить родителей создать для них изолированные детские городки?! Нужны были очень веские причины, чтобы род обладателей такой прасилы отказался от детей, воспитывая их как сирот! Возможно такие же, с которыми мы столкнулись сейчас – по детски наивная демонстрация своих способностей во враждебно настроенной ко всему необычному среде.

А что бы сказал Петерс?! Петерси… Мне так не хватает моего Проводника, моего мудрого и чуть насмешливого старшего брата. Но почему я решил, что отказались?! Они были частью большой семьи сенситивов, поначалу находясь на постоянной ментальной связи со своими родными, а затем, уже вместе со мной и Фруми, под присмотром Петерса, Майкла, Сержа, Грасса, монахов… Все мои дети обладают способностью к полёту. Дети Великого Ветра! Конечно же! Мы все были потомками одного рода! Нет, двух родов – Людей Ветра и Людей Древа, иначе откуда бы проявились эти качества у Лёнечки, Юрчика, Оси и Дэви. Подумав об этом, я улыбнулся про себя странному свойству людского разума: сыновья мои давно уже стали дедушками более двух десятков поколений правнуков, а для меня они всё те же розовощёкие малыши с сияющими глазками.

На следующем витке

Мы более-менее успешно пережили серию локальных войн и прошли ужасы тёмного периода, скрывая основную массу древних родов в священных рощах, заповедных лесах, чащобах, топях и за монастырскими стенами. Увы, не избежав ужасов раскола. Люди остаются людьми, какими бы физиологическими или материальными ресурсами они ни обладали.